Он посмотрел ей в глаза, и Садина вспомнила, как он обещал никогда не возвращаться на Аляску. Для него путешествие туда было бы столь же горестным, как для нее – прощание с мамой, Айзеком и с ним, ее старым учителем.
– И я, – отозвалась она сквозь слезы.
Айзек заметно повеселел – теперь с ним и миз Коуэн будет кто-то еще. Но Садина не могла сдержать своих чувств. Она знала, что Фрайпану не хочется на Аляску, но надеялась, что он поплывет туда – из-за нее. Все, что было задумано еще на острове, имело отношение прежде всего к ней и ее крови, а теперь почти все люди, которых она любила и которые должны были оказывать ей поддержку, ее оставляют.
Фрайапан обнял Садину.
– Вспомни про деревья, – проговорил он. – Может быть, именно я смогу помочь твоей маме.
Садина крепко обняла старика. Возможно, они еще увидятся?
– Я хочу, чтобы это осталось у тебя, – сказал старина Фрайпан и, сунув руку в карман, вытащил свой экземпляр Книги Ньюта. – Храни ее. Читай.
– Но ведь это твоя книга! – проговорила Садина, которая не могла забрать у старика то, что тот ценил более всего. – Оставь себе. Она тебе нужна, чтобы засыпать ночью.
– Она у меня здесь!
И Фрайпан постучал себе по лбу указательным пальцем.
– И здесь.
Он положил руку на сердце, после чего положил книгу Садине в ладони и сказал:
– Я хочу, чтобы она и у тебя осталась в сердце.
Садина держала в руках написанные стариной Фрайпаном страницы, куда он занес мысли и слова ее двоюродного деда, Ньюта. Вряд ли в этом мире есть что-нибудь более ценное и значимое.
– Спасибо! – прошептала она и вновь обняла старика. Затем вновь посмотрела на Айзека и свою мать. – Нам нужно держаться вместе, – сказала она, с трудом подавляя тревогу и волнение. – Расставаться – никакого смысла.
– Слушайте! – нетерпеливо проговорил Минхо. – Что бы вы там ни решали, постарайтесь сделать это до заката.
Миз Коуэн откашлялась, и все замолчали. Дома, на острове, она была избранным официальным лицом, и хотя остров с его законами был далеко, ее слушали и уважали.
– Отправляйтесь на Аляску и найдите там Божество. Перед вами – большие задачи, и я не имею права стоять на пути, которым идет ваша судьба.
Услышав это, Садина неожиданно успокоилась. Потому что в глубине своей души она чувствовала зов Аляски – он был так же силен, как и в тот день, когда они оставили остров. Этот зов пронизывал все ее нутро. Ее жизнь была наполнена высшим смыслом. Ее цель – остановить Вспышку и ее последствия.
Она не знала, как это сделать.
Но знала – где.
На Аляске.
2
Минхо
Сироты никогда не прощаются.
Тем более, не прощаются долго.
Чем Сироты наделены в полной мере, так это терпением. Минхо стоял в одиночестве на палубе корабля, поедая миндаль, который нарвал на берегу. Он уже долго наблюдал за тем, как члены группы прощаются друг с другом и все не могут проститься. Он ничего не понимал. Почему они постоянно касаются друг друга и обнимаются? Не боятся инфекции? Как только старик Фрайпан заявил, что остается, все снова бросились прощаться и обниматься. Минхо подумал – а не протрубить ли в гудок, чтобы привлечь всеобщее внимание, но потом решил – трубить, это, скорее, дело Доминика. Сироты терпеливы, и он, Минхо, потерпит.
– Готов? – спросила появившаяся рядом Оранж.
– Жду остальных членов команды, – ответил Минхо, отправляя в рот очередной орех.
– Будешь их так называть? – сказала она и улыбнулась. Минхо редко видел ее улыбку, и в то же самое время он не вполне понял, что она имела в виду.
– Мы погрузили еды на семь человек, – сказала между тем Оранж. – Ты знал, что кто-то не поплывет?
– Просто было такое чувство, – сказал он, пожав плечами.
По правде говоря, он думал, что останется Садина. Но она не осталась. Сирота по имени Минхо все еще пытался понять, что такое семья и как ведут себя ее члены. Оказалось, он так и не уяснил для себя суть отношений между матерью и дочерью.
– Безумный денек, верно? – произнесла появившаяся на борту Рокси. Облокотившись на поручни, она принялась смотреть, как внизу, на берегу, островитяне продолжают ритуал прощания.
– Мне будет не хватать этих троих, – сказала она. – Особенно Фрайпана с его готовкой.
– Ты готовишь лучше, чем он, – отозвался Минхо. – Тебе и кличка нужна соответственная.
– Рокси – как раз то, что надо, – рассмеялась Рокси. – Или Рокс. Так меня звал отец.
– Рокс – мужское имя, – усмехнулась Оранж. – С таким именем на кухне не место.
– Фрайпану же мужское имя не мешает, – парировала Рокси.
– В Глэйде было не до мужских-женских дел, – покачала головой Оранж.
– Знаем мы про их тамошние дела! Девочки… мальчики…
Рокси улыбнулась, а Минхо почувствовал легкий укол ревности. Как бы ему тоже хотелось так беззаботно поболтать.
Он протянул Рокси пригоршню орехов. Тем временем островитяне стали подниматься на борт. Доминик кивнул ему и произнес что-то неразборчивое, из чего Минхо услышал только одно слово – счастлив… Он кивнул Доминику в ответ. Ну что ж, счастливая команда – это хорошо.
Рокси склонилась к Минхо.
– Не переживай, если я заболею или заражусь. Я сама со всем справлюсь, на твои плечи своих забот не переложу.
– Прекрати! – сорвалось у Михно с языка, и он тут же пожалел о том, что был резок.
– Ты считаешь, что Исцеление невозможно? – спросила Оранж у Рокси.
– Конечно, нет! – ответила та. – Если бы можно было исцелить всех, кто заболел после Вспышки, они бы сделали это сто лет назад! Или хотя бы пятьдесят.
Она обняла Оранж за плечи.
– А пока мы имеем то, что имеем. Здесь и сейчас.
И они обе посмотрели на океан, который жаждал принять их в свои объятия.
Минхо согласно кивнул.
Здесь и сейчас – это то, что понятно каждому Сироте.
У Остатков нации не было ни прошлого, ни будущего. Только настоящее. Здесь и сейчас. Он посмотрел на небо, висящее в небе, и на море – как там с приливом? Пора отчаливать. Перегнувшись через перила, он самым вежливым своим тоном:
– Вы можете поторопиться?
Ждали Триш, Садину, Миоко и Джеки.
Миз Коуэн помахала ему с берега.
– Да, он прав, – сказала она. – И нам пора в путь. А с Фрайпаном у нас будет замечательный обед.
Она, Айзек, а также старина Фрайпан отошли в сторону, чтобы дать остальным пройти к кораблю, и тут же, к удивлению Минхо, началась очередная серия объятий. Это было похоже на расстрел, только вместо пуль каждый из остающихся получал объятия от отплывающих – все и по очереди. Хорошо хоть, что миз Коуэн не очень усердствовала, и шея ее была плотно прикрыта шарфом. Минхо увидел, как Триш потянулась к руке Садины, но та стряхнула ее ладонь.
– С вами все будет хорошо! – крикнул он, не зная, что еще сказать. Помахал Айзеку, чувствуя, что именно с ним у него возникло взаимопонимание, которого он никогда раньше не знал в общении с другими. Наконец, он повернулся, чтобы поднять якорь и запустить машину, но тут на палубе кто-то закричал, послышался шум и топот.
– Нет! Пожалуйста! – вопил кто-то.
Минхо быстро посмотрел на берег – вдруг что-то случилось с миз Коуэн и у них всех вновь поменяются планы! Но с той все было в порядке. Кто же кричал и почему? Миз Коуэн, Айзек и Фрайпан встревоженно смотрели в сторону корабля.
– Что такое? Что случилось? – крикнул Айзек.
Минхо поднял ружье и, взяв его на изготовку, принялся вглядываться в периметр: деревья, вода, песчаный берег… Какого черта теперь?
Наконец Доминик все объяснил.
– Джеки с нами не плывет. Еще одного плавания ей не вынести. Когда мы сюда плыли, ее выворачивало по двадцать раз на дню. И сейчас едва не вырвало, стоило ей только пройтись по палубе.
Джеки, шатаясь, подошла к трапу и бросила свой рюкзак на песок. Триш остановила девушку и обняла ее.
– Ты уверена, что хочешь остаться? – спросила она. – Нам будет тебя не хватать.
